Сага о Кае Безумце [СИ] - Наталья Викторовна Бутырская

не прибежал жаловаться к конунгу Рагнвальду после разорения моей деревни, так как там погиб его сын. Я молчал и тогда, когда Торкель хотел убить Кая, так как Кай — рунный воин, и сам должен справиться со своими врагами.

Многие в зале кивнули при этих словах. Это правильно. Так и должно быть. И неважно, что враг намного сильнее тебя.

— Я пришел к конунгу Рагнвальду, когда пытались похитить моего младшего сына, который еще и года не прожил. В мой дом ворвался человек, схватил младенца и хотел убежать с ним. Меня дома не было. И если бы не моя названная дочь, — отец потрепал Ингрид по голове, — малыш Фольсмунд бы умер, даже не увидев толком этот мир. Как теперь я могу спать, есть и дышать, если знаю, что в любой момент безрунного младенца могут похитить или убить в наказание за чужие поступки?

Слушатели теперь были полностью на нашей стороне. Мало кто из них, опытных воинов, хускарлов и карлов, испугался бы чьей-то мести. Они готовы встретиться с врагом как на поле боя, так и в темном лесу. Можно защититься от стрелы, меча или топора. Но если представить, что враг отомстит твоей семье? Изнасилует твою жену? Убьет детей? Сожжет дом? Тогда лучше вообще не брать в руки оружие и всю жизнь просидеть возле очага.

Рагнвальд с силой топнул, заглушая возмущенные крики.

— Что ответит на это ярл Скирре?

— Я мог бы потребовать голову похитителя в доказательство, что это был мой человек. Я мог бы сказать, что я тут ни при чем. Мог бы возразить, что это были отголоски былой войны. Отомстить Эрлингу Кровохлебу многие хотят до сих пор. Но я не стану этого делать.

Ярл Скирре опустил толстые пальцы в тяжелый поясной кошель, вытащил оттуда золотые серьги с яркими зелеными каменьями, подошел к Ингрид, встал перед ней на одно колено и протянул украшения.

— Это тебе, маленькая охотница! Благодарность от меня и моей жены за то, что ты не допустила такого позора для меня и спасла младшего брата.

Девчонка растерялась, испуганно посмотрела на меня, потом на Эрлинга. Тот хмуро покачал головой. Ингрид спрятала руки за спиной и ответила:

— Я его спасала не за висюльки.

Скирре поднялся и, не отрывая глаз от пола, неохотно сказал:

— Когда приехал вестник от конунга Рагнвальда, я удивился. Как и сказал лендерман Эрлинг, мы, не сговариваясь, без суда разрешили наши споры. До меня дошли слухи о смерти Торкеля, значит, больше вражды быть не должно. И тогда жена бросилась ко мне в ноги, разревелась и призналась. Затаила она черную злобу за смерть Роальда, но не на Кая, а на Эрлинга. Хотела, говорит, чтобы и он узнал, что такое потерять младшего сына. Уговорила одного моего воина на бесчестное дело, посулила ему богатства… Она не хотела убивать ребенка. Да она и не смогла бы. У какой матери поднимется рука на младенца? Она хотела, чтобы Эрлинг страдал, мучаясь в беззвестности, что с его сыном. Я ее, конечно, выпорол. Изгнал бесчестного воина. Но такой поступок одними извинениями не искупить. Да и виру за такое не заплатишь. Поэтому я взял любимые серьги жены, чтобы преподнести их в дар той девочке, которая не побоялась встать перед врагом с одним лишь ножичком.

Он снова опустился на колено:

— Прости мою жену-дуру. Она очень горевала после смерти Роальда. Ты бы ведь тоже захотела отомстить, если бы кто-то убил твоего младшего брата, верно?

Ингрид нехотя кивнула.

— Вот и она такая же. В ее груди сердце воина, да вот в голове куриный умишко. Ты же, я вижу, храбрая и умная. У тебя будет много достойных женихов. Прими эти серьги, как подарок на твою будущую свадьбу.

И она взяла драгоценности.

Я тяжело вздохнул. Весь Сторбаш не стоит одной такой серьги. Отдавая их, ярл Скирре как бы выплачивал виру за все, что натворил. Очень щедрый поступок. Отец бы не взял и сотню золотых монет, так ведь не ему и давали. Очень умный поступок. Никто не проиграл суд. Никто суд не выиграл. Конунгу никого наказывать не придется. Кажется, больше всего в этой ситуации выиграл как раз сам Рагнвальд. Хитрый лис.

— Лендерман Эрлинг, остались ли у тебя обиды на ярла Скирре и его семью?

Отец помолчал-помолчал, а потом выдавил:

— Нет.

— Ярл Скирре, остались ли у тебя обиды на лендермана Эрлинга и его семью?

— Нет, — ярл уже поднялся с колен и стоял весьма непринужденно, как будто и не унижался только что перед сопливой девчонкой.

— Быть посему. Я заканчиваю вашу вражду. Отныне никто из вас не должен причинять вреда семье друг друга.

— И я, Кай Эрлингссон, известный как Кай Безумец, являюсь вольным хирдманом! — встрял я, желая отвести месть будущих врагов от своих родных. — А значит, Эрлинг и его семья отныне не отвечают за мои поступки в прошлом или будущем.

— Да будет так!

Эпилог

Старое дерево корабля скрипело при каждом взмахе весел, при каждом ударе волны. Такелаж гудел рассерженными струнами. Команда отчаянно гребла, глядя на приближающегося преследователя.

— Как подойдёт ближе — забросаем его копьями. Отправим в Нарлову вотчину! — ярл Хрейн старался вселить в своих людей уверенность, которую не чувствовал сам.

Мерно взлетающие весла на маленькой лодчонке трижды проклятого Эрна приковывали к себе взгляды.

Хрейн взглянул на едва трепыхающийся парус. Драккар шёл немного быстрее ветра и никак не мог оторваться от ведомого самой Бездной преследователя. Ещё немного, и он нагонит.

Бывший ярл сплюнул кислую слюну и прошел на корму.

— Ну что?

— Почти. Подождём, и волнение станет меньше. С десятком копий в спине он нас точно не догонит.

Как будто услышав их разговор, а может, и вправду услышав, Эрн бросил весла, вытащил из подготовленного Альриком тюка кольчугу, натянул ее и нахлобучил шлем.

За те несколько мгновений, что ему понадобились, драккар ненадолго увеличил отрыв. Но Эрн тут же взялся за весла и загреб еще быстрее, вмиг подойдя на бросок копья. Корабль замер. Засвистели первые копья, распарывая воздух острыми жалами, но ни одно не попало даже в лодку.

Хрейн перебежал на нос судна. Может, команда все же удержит бешеного изменённого. Шестнадцать на одного — не самый плохой расклад.

Эрн поднялся на своей лодке и, взяв секиру одной рукой, прыгнул. Кормчий идеально выбрал момент и вывернул рулевое весло.

Сакравор, немного не допрыгнув, с тихим плеском ушёл под воду. Хирдманы Хрейна завопили от восторга и